Грядет Пасха, великая, торжественная, пропахшая ароматом куличей, пронизанная светлой радостью.

В дореволюционной России, когда не было телевизоров, гаджетов, да и чтением народ особо не баловался, она, в отличие от дня сегодняшнего, была под завязку наполнена обрядами и забавами, которые время стерло из людской памяти. Жили наши предки патриархально, в соответствии с земледельческим календарем, и досуг проводили соответствующе — чтоб семейные скрепы поддержать, вымолить у высших сил богатый урожай да хороший приплод у скотины.
На Пасхальной неделе священники обходили деревни с молебнами, которые способствовали благополучию семьи и хозяйства. Процессия двигалась от дома к дому, и каждая семья встречала батюшку с пасхальными яйцами и куличом. А в некоторых территориях духовенство вынуждено было и подчиняться весьма своеобразным местным обычаям – после молебна, совершенного на полях, церковнослужителя полагалось покатать по земле: чтобы «снопы были тяжелые, посевы тучные».
Символизируя возрождение, обновление, Пасха, точнее, Пасхальная неделя стала временем обрядов, служивших заключению браков. С этого момента начинались весенне-летние гулянья молодежи, проходили смотры невест. И везде по-разному. В Архангельской губернии девушки, принарядившись, выходили играть в бачу – подобие городков и прообраз боулинга. В Орловской губернии молодицы привлекали к себе внимание тем, что прямо на лугу жарили яичницу. В Рязанской губернии, не прибегая к маскировке, стояли на площади перед церковью – нате, рассматривайте, а после катались по селу на лошадях, и всякому встретившемуся мужику их предлагали в невесты… Сейчас нам это кажется дикостью, даже как-то неловко становится – где же ваше достоинство, красавицы? Продавать себя, будто товар. Но люди, очевидно, были простодушней, привыкли жениховаться без заморочек и обиняков, без признаний в любви и милых сумасбродств. По рецепту из «Обыкновенного чуда»: «Вы… привлекательны. Я… чертовски привлекателен. Чего зря время терять?» И дальше уже, как в гайдаевском «Не может быть!»: «Все чинно – благородно!»
Еще одним «полезным» пасхальным развлечением были смотры молодоженов – обряды, закреплявшие их новый статус. Во Владимирской губернии молодожены подходили к собравшимся у их дома замужним женщинам и давали им в качестве «вступительного» пирог и яйца. Под Костромой замужние селянки приходили к дому молодоженов и требовали, чтобы новобрачная их впустила. «Счастливица» открывала компании дверь, напрашивалась им в подруги и приглашала за стол.
Из игр самым популярным было катание яиц. Суть игры состояла в том, что крашеное яйцо скатывали по наклонно поставленному деревянному лотку или с невысокой земляной горки. Внизу полукругом были расставлены яйца остальных игроков. Отправляя вниз свое яйцо, нужно было сбить с места чье-нибудь. Если удавалось – участник присваивал яйцо себе, а нет – оставлял на кону свое. Игра могла продолжаться по нескольку часов! Самые ловкие приносили домой два-три десятка выбитых яиц. В наше время заоблачных цен на яйца такая игра, пожалуй, могла бы считаться привлекательной и проходить с не меньшим азартом, чем сотню лет назад! Однако еще в XIX веке катание яиц представляло собой не столько развлечение, сколько важный ритуал, связанный с пробуждением и оплодотворением земли.
Катание на качелях, популярное в старину в Пасхальную неделю, сегодня тоже было бы востребовано. Вот как оно описано в книге о старинных традициях: «Где-нибудь в конце деревенской улицы парни устраивают так называемые «обчественные качели» (в складчину) и возле этих качелей образуется нечто вроде деревенского клуба: девушки, бабы с ребятишками, мужики и парни с гармониками и «тальянками» толпятся здесь с утра до ночи; одни только глядят да любуются на чужое веселье, другие веселятся сами. Первенствующую роль занимают здесь, разумеется, девушки, которые без устали катаются с парнями».
Парни раскачивали качели и в благодарность получали крашеные яйца. В Орловской губернии, посадив зазнобу на качели, они били ее по коленкам веткой, требуя сказать, кого она любит. В Вятской и Новгородской губерниях бедолагу качали до тех пор, пока она не назовет имя своего жениха. Все эти действия сопровождались качальными припевками:
Сначала покачаешься,
Потом повенчаешься.
Завершались пасхальные празднества аж в Фомино воскресенье, спустя неделю после Пасхи. С восхода до заката молодежь гуляла, хороводила, пела и качалась, а многочисленные зрители получали возможность оценить достоинства и недостатки будущих родственников.
Участие в празднике было обязательным – так молодые люди утверждались в статусе женихов и невест. Отказников пугали тем, что женятся на рябой девке или выйдут замуж за косого, горбатого да ленивого.
В Фомино же воскресенье проходил красивый обряд по закликанию, зазыванию весны. Выполняли его девушки, в каждой губернии по-своему. То хороводили, читая заклятие; то в реку заходили, взявшись за руки и затянув песню; то делали соломенное чучело и вечером под песни и пляски сжигали его. Только это были уже не проводы зимы, как при Масленице, а то, что называлось «греть весну», то есть, совершалось, чтобы помочь ей поскорее прийти на землю.